— Остальные там будут только девчонки, — вздохнул Валерка. — И чем мы там будем заниматься?

— И почему именно нас пригласили?

— Я знаю, — сказал Валерка. — Пригласили меня, а тебя за компанию — мы же за одной партой сидим.

— А почему тебя?

— Любка на меня поглядывает на уроках.

— Тебя послушать, так весь класс на тебя поглядывает.

— Вот-вот. А мне мучиться.

Мама, узнав о приглашении, обрадовалась.

— Наконец ты в хорошую компанию попадёшь. Может, хоть за столом прилично себя вести научишься.

— А как надо прилично вести себя за столом? — поинтересовался папа.

— Например, не класть хлеб на скатерть.

— А ещё примеры есть?

— Не присюпывать из чашки, не полоскать рот чаем, не крошить на пол, не бренчать ложкой в стакане, не раскладывать на край тарелки комки манной каши.

— А куда эти комки девать? — спросил я.

— Комки — это мелочи, — сказал папа. — Я вот боялся, что меня вилку в левой руке заставят держать.

— Если нож в правой, то вилка в левой. А так — делай, как тебе удобно.

— Мишка, — обратился ко мне папа. — Ты понял главное? Делай, как тебе удобно. Только не бренчи и не присюпывай.

Я обещал вести себя прилично и стал думать о подарке.

— Женщинам дарят цветы, — сказал папа. — Я всегда дарю цветы и ни разу не ошибся.

— Так это женщинам, а тут Любка-отличница.

— Подари ей цветы и чистую тетрадку. Будет в ней писать и тебя вспоминать.

— Ага, — сказала мама. — Вспоминать недобрым словом. Это как женщине кастрюлю подарить — напомнить ей её место. Лучше книгу подари. У нас есть новенький трёхтомник рассказов Конан Дойля.

— Это через мой труп, — сказал папа. — Я его собрался в отпуске читать.

— Тогда рассказы и повести Льва Кассиля. Ты ведь уже прочитал?

— А вдруг и она уже прочитала?

— У меня идея, — сказал папа. — Подари ей красивый будильник. Я такой в магазине видел. Проснётся твоя отличница, посмотрит на будильник и тебя вспомнит.

— Всё, я молчу, — сказала мама и села смотреть телевизор.

Будильник был куплен, цветы стояли в вазе и ждали субботы.

Валерка сказал, что подарит ручку с золотым пером.

— Китайская, — сказал он, — с иероглифами.

— Так Любка шариковой пишет.

— Теперь будет писать золотым пером. Отличницы должны только такими ручками писать.

— Откуда ты знаешь?

— Мне её год назад подарили и так сказали. Я отличником не стал, поэтому решил подарить.

— А цветы будешь дарить?

— Глупости какие! Цветы завянут через пару дней, а ручка — это вещь. Если её в коробочке держать, то всю жизнь прослужит.

В субботу я надел белую рубашку, взял цветы, пакет с будильником и собрался уходить.

— Передай там привет, — сказал папа.

— Кому?

— Родителям отличницы. Пусть гордятся своей дочерью.

— А ты мной гордишься?

— А как же. Как утром проснусь, так и начинаю гордиться. Кстати, не забудь за столом тост сказать.

— Это как?

— Подними бокал и скажи: завидую родителям, что у них такая умная дочь.

— Что ты несёшь! — вмешалась мама. — Миша, просто поздравь Любу, пожелай здоровья и успехов.

— И жениха богатого, — добавил папа.

Кроме нас в Валеркой за столом сидели Тамара и Таня. Эти подружки сидели за партой сзади нас с Валеркой и контролировали наши успехи в учёбе и развлечениях. На дальней стороне стола уселись две конопатые девчонки. За весь вечер они не произнесли ни слова, только хихикали и переглядывались. Любкин папа — огромный, широкоплечий, похожий на штангиста-чемпиона в телевизоре. Её мама, худенькая, быстрая, всё время улыбалась и спрашивала, всё ли вкусно. Торжественную часть открыл папа. Он резко встал, от чего покачнулась люстра, приказал всем налить газировки, а себе и маме налил в рюмки водку.

— Любушка, — сказал он. — Я такой счастливый сегодня. Мог ли я подумать, что у нас с мамой такая замечательная дочка вырастет. Ура!

Все тоже закричали ура и приступили к закускам. Я решил, пока не забыл, тоже сказать тост. Встал, пожелал Любке здоровья, успехов в учебе и в личной жизни. Все почему-то засмеялись, а Любкин папа похлопал меня по плечу и похвалил за тост. Валерка тоже что-то пожелал, но его никто ни по чему не похлопал.

— А теперь танцы, — сказала Любка, когда мы съели торт и выпили чай.

Она включила стереосистему, и в комнате раздался грохот барабана и завывание электрогитар.

— Все танцуют рок-н-ролл! — крикнула Любка и пустилась в пляс.

— Ничего себе, — сказал Валерка. — Во даёт отличница!

— Она в танцкружок ходит, — сказала Тамара. — Вот и выпендривается.

— Нормально танцует, — сказала Таня. — Вот бы мне так.

— Все хлопают, — крикнул папа и тоже пустился в пляс.

В серванте зазвенели рюмки, опять закачалась люстра, в прихожей, как мне показалось, что-то упало. Мы хлопали от души. Любка и правда танцевала классно. Её конопатые подружки тоже вышли в центр круга, но не танцевали, а просто хлопали в ладоши и раскачивались в такт музыке.

Я наклонился к Валерке.

— Мой папа в таких случаях говорит, что он чужой на этом празднике жизни.

Валерка мотнул головой, помолчал, потом сказал:

— Ага… а ты знаешь… Любка, хоть и отличница, а красивая.

— Это ты к чему?

— Да, так… просто… я как-то раньше не обращал внимания.

— И что?

— Ничего.

Я посмотрел на Любку. В голубой рубашке с пышными рукавами, чёрных брючках, стройная, тёмные волосы растрёпаны, щёки горят, глаза блестят… Она и правда красивая. Потом посмотрел на Валерку. А ведь он совсем взрослым стал.

А может, и я уже повзрослел?

Кто ищет…

— Мам, ты мой блокнот, не видела? Синий такой.

Я уже полчаса ищу блокнот, который вёл с первого класса. Сначала там рисовал схемы, где я спрятал клад, потом список вещей для путешествий, потом… В общем, это очень ценный блокнот.

— Кто ищет, тот всегда найдёт, — сказала мама.

— А Валеркин папа говорит, что не надо повторять то, что часто говорят другие. Надо самому что-то новое придумывать.

— Согласна с ним. Скажу по-другому: если нет в письменном столе, то ищи в своем шкафу. Заодно там порядок наведёшь.

Про порядок мне не понравилось. Папа всегда говорит, что порядок надо наводить как можно реже — так виднее результат. Ну, ладно. В шкафу так в шкафу. Я и сам хотел туда заглянуть. Не понимаю, почему мог туда положить, но кто знает. Может, и в самом деле я там когда-то порядок наводил? После этого ничего найти невозможно.

Тут позвонил Валерка.

— Что делаешь?

— Блокнот ищу.

— Кто ищет, тот всегда найдёт. Может, не то, что искал, но что-то интересное всегда попадётся.

— Ладно, не умничай.

— Кто умничает? Я так понял, что гулять ты не пойдёшь?

— Не пойду.

Так… Открываю шкаф. На полках стоят коробки, в коробках навалены ценнейшие вещи. Это всё мне надо. С какой начать? Пойдём слева направо. Итак, коробка номер один.

Коробка номер один

Тут что-то совсем древнее. Из первого класса. Пенал с чернильной авторучкой — нас учили писать красиво. Уроки такие были — чистописание. Или грязномарание. Это у кого как. У меня второе. Кляксы меня обожали. Напишешь полстраницы, повернешься в окно посмотреть, а на листе уже клякса. Откуда она взялась, никому не известно. Вот счетные палочки… 1, 2, … 10. Смешно! Все в классе уже умножать умели, а тут палочки. Два плюс три будет пять.

Ещё тетрадки. Буква «а» десять раз написана. Цифры… Помню, шестёрка у меня кривая получалась. С тех пор не люблю шестёрку. Если что-то встречается с цифрой шесть — значит, не повезёт. Учебники, ножик складной. Так вот он где! Я им тогда карандаши точил. Хотел к бабушке взять, стрелы выстругивать, но не нашёл.

А это что? Игрушечный Мишка. Как тряпочка. С распоротой спиной. Да, вспомнил. Как-то мама сказала, что у меня в голове опилки, как у Винни-Пуха. Что-то я натворил, и меня с ним сравнили. Я